Власть кошмаров. Часть 1. Детка, на улице холодно.
Представляем вашему вниманию очередной фильм Адама Кёртиса. Фильм Адама Кёртиса рассказывает об одновременном возникновении и становлении двух политических группировок, в немалой степени определяющих лицо нынешнего мира – американских неоконсерваторов и радикалов-исламистов. Их история началась в 40-е годы ХХ века. Нам чаще всего представляют их, как непримиримо враждебных друг другу. Но так ли это на деле? И что такое зловещий международный терроризм? На обширном фактическом материале, и порой не без иронии, автор изучает взаимосвязь и взаимодействие этих злейших друзей и закадычных врагов.
Ниже имеется текстовая версия.
В прошлом политики обещали создать лучший мир. Они имели различные пути для достижения этого. Но их сила и авторитет исходили из оптимистичного виденья, которое они предъявляли людям. Те мечты рухнули. И сегодня люди потеряли веру в идеологии. Политиков все больше рассматривают просто как менеджеров общественной жизни. Но сегодня они обнаружили новую роль, которая восстанавливает их власть и авторитет. Вместо освободительных мечтаний политики сегодня обещают защитить нас от кошмаров. Они говорят, что спасут нас от страшных опасностей, которые мы не можем увидеть и понять. И величайшая опасность из всех - это международный терроризм. Могущественная и зловещая сеть с затаившимися ячейками в странах по всему миру. Угроза, с которой надо бороться в войне с террором. Но многие из этих угроз - фантазия, которая преувеличена и искажена политиками. Это темная иллюзия, которая распространяется, неоспоримая, правительствами мира, спецслужбами и международными СМИ.
Это серия фильмов о том, как и почему была создана эта фантазия, и кому она выгодна. В центре истории две группы: американские неоконсерваторы и исламистские радикалы. Обе они были идеалистами, порожденными провалом либеральной мечты построить лучший мир. И обе группы имели схожее объяснение, чем вызван крах той мечты. Эти две группы изменили мир, но не так, как они намеревались. Вместе они создали сегодняшнее кошмарное виденье тайного, организованного зла, угрожающего миру. Фантазия, которая, как обнаружили политики, восстановила их власть и авторитет в эру, лишенную иллюзий. Эти темные страхи сделали политиков более могущественными. Власть Кошмаров.
Часть 1, Детка, на улице холодно. Восхождение политики страха.
Эта история началась летом 1949, когда средних лет школьный инспектор из Египта прибыл в маленький городок Грили в штате Колорадо. Его имя было Саид Кутб. Кутб был послан в США изучать их систему образования и поступил в местный государственный колледж. Его фотографии появились в ежегоднике колледжа. Но Кутб был предназначен стать много большим, чем школьный инспектор. Помимо изучения Америки этим летом Кутб развивал могущественный комплекс идей, которые напрямую вдохновят тех, кто вел самолеты в атаке 11 сентября.
Путешествуя по стране, Кутб все больше разочаровывался в Америке. Многие вещи, которые, лежа на поверхности, придают стране процветающий и счастливый вид, Кутб увидел как признаки внутренней коррупции и упадка.
Джон Калверт, историк в области ислама:
Кутб считал, что то, что он видит, было скрытой и опасной реальностью под поверхностью обычной американской жизни. В одну летнюю ночь он пошел на танцы в местный церковный зал. Позднее он написал, что увидел в ту ночь кристаллизацию своего виденья.
Джон Калверт, историк в области ислама:
Для большинства людей, наблюдающих этот танец, это было бы невинной картиной юношеского счастья. Но Кутб увидел кое-что еще: Танцующие перед ним были трагические потерянные души. Они верили, что свободны. Но на самом деле они были в ловушке собственного эгоизма и жадных желаний. Американское общество не движется вперед; оно тянет людей назад. Они становились изолированными существами, движимыми примитивными животными желаниями. Такие создания, считал Кутб, могут подточить много уз, соединяющих общество в целое. И в ту ночь он решил не допустить, чтобы эта культура эгоистического индивидуализма завладела его собственной страной. Но Кутб был не одинок.
В это же самое время, в Чикаго, был другой человек, который разделял те же опасения в отношении деструктивных сил индивидуализма в Америке. Он был мрачный политический философ в университете Чикаго. Но его идеи также имели далеко идущие последствия, потому что стали формирующей силой неоконсервативного движения, которое ныне доминирует в американской администрации. Эго звали Лео Штраусс. Штраусс был таинственной фигурой. Он отказывался сниматься и давать интервью. Он посвятил свое время созданию группы преданных студентов. Он учил их тому, что процветающее либеральное общество, в котором они живут, содержит в себе семена собственного разрушения.
Профессор Харви Мэнсфилд, штрауссианский философ Гарвардского университета:
Он не давал интервью и не писал политические эссе, не появлялся ни на радио, ни на телевидении - или еще что-либо в этом духе. Но он хотел получить школу студентов, чтобы рассмотреть то, что он увидел: что западный либерализм ведет к нигилизму и развивается так, что в конце этого процесса перестанет быть самим собой или не сможет себя защищать.
Это развитие, забирающее все ценное и замечательное из человеческих существ, и превращающее их в гоблинов. Оно превращает нас в стадо гномов, подобных животным, довольных опасной жизнью, в которой ничто не истинно и все дозволено.
Штраусс считал, что либеральная идея индивидуальной свободы ведет к тому, что люди ставят под вопрос все ценности, все моральные истины. Вместо этого люди ведомы их эгоистическими желаниями. И это грозит разорвать и отбросить разделяемые ценности, связывающие общество в единое целое. Но Штраусс считал, что есть способ остановить это. Для политиков это было обеспечением власти и вдохновлением мифов, в которые все могли бы верить. Они могут быть неправдой, но это - необходимые иллюзии. Одной из них была религия; другим был миф о нации. И в Америке это было идеей, что страна имела единственное предназначение - сражаться с силами зла во всем мире. Этот миф был резюмирован, сказал Штраусс своим студентам, в его любимой телепрограмме: Гансмок, Дымящееся ружье.
Профессор Стэнли Розен, ученик Леон Штраусса 1949 года:
Штраусс был большим фанатом американского телевидения. Гансмок был его великим фаворитом и он торопился домой с семинара, который заканчивался, как вы знаете, в 5.30, дома быстро ужинал, чтобы занять свое место в кресле, когда начинался Гансмок. И он чувствовал, что это шоу - это хорошо. Он оказывал целительное воздействие на американскую публику, потому что показывал конфликт между добром и злом так, чтобы он был сразу понятен любому.
Отрывок из фильма:
- Давайте посмотрим, что происходит!
- Нет! (герой стреляет во врага)
У героя белая шляпа; он быстрее в действии, чем плохой парень; хороший парень побеждает. И не только побеждает хороший парень, но и ценности ясны. Это Америка! Мы восторжествуем над злом, которое стремится разрушить нас и доблести Западного фронтира. Добро и зло.
Другой любимой программой Штраусса был Пэрри Мэйсон. В нем, говорил он студентам, резюмируется роль, которую они, элита, должны играть. В обществе они должны продвигать мифы, необходимые для спасения Америки от упадка. Но сами они не должны в них верить.
Профессор Стэнли Розен, ученик Леон Штраусса 1949 года:
Пэрри Мэйсон отличался от Гансмока. Высокообразованный человек, который, как мы далее увидим, виртуозен в использовании своего великого разума и быстроты ума, чтобы спасать своих клиентов от опасностей, но который может одурачить нас - потому что он умнее нас. Действительно ли он говорит правду? Возможно, его клиент виновен!
В 1950 Саид Кутб отбыл из Америки обратно в Египет. Он также решил найти какой-то способ контролировать силы эгоистического индивидуализма. И, пока он путешествовал, он начал представлять себе новый тип общества. Оно имело бы все современные блага западной науки и технологий, но центральную роль должен был в основном играть политический Ислам, удерживая индивидуализм под контролем. Он должен давать моральный каркас, который сможет остановить эгоистичные желания человека, чтобы они не подавили его. Но Кутб обнаружил, что американская культура уже распространяется в Египте, завлекая массы в ловушку своими соблазнительными мечтами. Он решил, что необходима элита, авангард, который смог бы видеть сквозь иллюзию свободы, как видел он в Америке, и который повел бы массы к осознанию высшей истины.
Доктор Аззам Тамими, Институт исламской политической мысли:
Массы надо вести. И эта авангардная группа будет ответственной за выведение масс из тьмы, в свет Ислама. Поскольку массы подвержены собственным эгоистическим желаниям, то он хотел, чтобы авангард был иным, чистым, чтобы держался вместе вне всех порочных ситуаций, возвращая народ к истине.
По возвращении Кутб стал политически активным в Египте. Он собрал группу, названную Братья Мусульмане, хотевшую, чтобы Ислам играл главную роль в управлении обществом Египта. И в 1952 Братья поддержали революцию под руководством генерала Насера, который сбросил остатки британского правления. Но Насер очень быстро дал понять, что новый Египет будет двигаться к светскому обществу, копирующему западную мораль. Он быстро выковал альянс с Америкой. И ЦРУ пришло в Египет организовывать секретные службы для нового режима. Столкнувшись с этим, Братья Мусульмане начали действовать против Насера и в 1954 Кутб и другие руководители Братства были арестованы спецслужбами. То, что произошло тогда с Кутбом, имело последствия для всего мира. В 1970 был сделан этот фильм, показавший, что происходило в главной тюрьме Насера в 50-х и 60-х годах. Он базировался на свидетельствах выживших. Мастера пыток, подготовленные ЦРУ, развязали оргию насилия против членов Братьев Мусульман, обвинявшихся в заговоре с целью свержения Насера. Однажды Кутб был покрыт животным жиром и заперт в камере с собаками, натренированными атаковать людей. В камере у него был сердечный приступ.
Генерал Фоуад Аллам, Внутреннее министерство дознания, 1958-1987 гг
Саид Кутб думал о себе, как о высшем сорте человека. Он рассматривал себя как важного исламского мыслителя с крепким характером и так далее, и тому подобное. Но в конце дня, когда он был в военной тюрьме, он выдал точные подробности о своей секретной группе и приказах, которые отдавал. Наиболее опасным был приказ затопить всю дельту Нила и очистить эту порченую землю неверных.
Кутб выжил, но пытки мощно радикализировали его идеи. До этого момента он считал, что светские западные идеи просто создали эгоизм и изолированность, которые он видел в США. Но пытки, пришел он к выводу, показали, что эта культура также развязала наиболее жестокие и варварские аспекты человеческой личности. Кутб теперь имел апокалипсическое виденье болезни, распространявшейся с Запада по всему миру. Он назвал это "джаилья" - состояние варварского невежества. Особенно страшным и коварным делало это то, что люди не понимали, что они заражены. Они верили, что они свободны, и что их политики ведут их вперед, в новый мир. Однако на деле они возвращались в эру варварства.
Роксана Еубен, политолог:
Смысл в том, что "джаилья" ныне так опасна потому, что распространяется не только с помощью мощи Запада, но и мусульмане - как разряд ложного сознания - мусульмане стали заражены этой джаилья, так что теперь Исламу угрожают также и изнутри. То есть, и снаружи, и изнутри. Это чрезвычайное положение потому что джаилья - это состояние, распространяющееся повсюду, среди всех. Она заражает даже нашу силу воображения. Мы даже не знаем, что больны! Мы ныне поклоняемся материализму и эгоизму, и индивидуальная истина выше реальной. Это непередаваемое ощущение эпической конфронтации, где Ислам атакуется на всех фронтах: изнутри, снаружи, в плане культурном, военном, экономическом, политическом. И при таких обстоятельствах любой способ борьбы оказывается оправданным и законным, и фактически имеет экзистенциальный вес, потому что это то же самое, что вершить на земле волю Бога.
Для Кутба эта сила джаильи стала ныне столь глубока в умах мусульман, что для освобождения от этого надо было найти драматический путь. В серии книг, которые он в тайне написал в тюрьме, а затем тайно вынес на волю, Кутб призвал революционный авангард подняться и сбросить лидеров, которые позволили джаилье заразить их страны. Подразумевалось, что эти лидеры законно могут быть убиты, потому что они стали настолько испорчены, что уже не были мусульманами, даже если и называли себя таковыми. Столкнувшись с этим, Насер решил сокрушить Кутба и его идеи, и в 1966 Кутб был уже под следствием за измену. Это единственный известный фильм, как Кутб ожидал приговора. Вердикт был вполне предсказуем и 29 августа 1966 Кутб был казнен. Но его идеи выжили. Через день после его казни юный школьник вступил в тайную группу. Он надеялся, что однажды станет авангардом, на который надеялся Кутб. Его имя было Айман Завахири, и Завахири стал наставником Усамы бен Ладена.
Но в то время, когда идеи Саида Кутба казались умершими и похороненными, идеи Лео Штраусса, как трансформировать Америку, начинали обретать силу и влияние, поскольку либеральный политический порядок, господствовавший в Америке после войны, начал коллапсировать.
Какой-то политик:
Закон и порядок были разрушены в Детройте, в Мичигане. Грабеж, мародерство, убийство.
Всего несколько лет назад. Президент Джонсон обещал политику, которая создаст новый и лучший мир в Америке. Он называл это "Великим обществом".
Президент Линдон Джонсон, 1964:
Великое общество - это место, где каждый ребенок может найти знание для обогащения своего ума. Это место, где есть Город Мужчины.
Но теперь, в начале самого худшего бунта, когда-либо виданного в Америке, эта мечта, похоже, закончилась среди насилия и ненависти. Известный либеральный журналист, Ирвинг Кристол, начал задаваться вопросом может ли быть актуальна политика, если она вызывает социальный обвал.
Ирвинг Кристол, журналист:
Если б спросили любого либерала в 1960 - если мы принимаем эти законы, и эти, и эти законы, и эти законы, перечисляя все законы, которые действительно были приняты в 60-х и 70-х, сказали бы вы, что преступность выросла, наркомания выросла, беззаконие выросло, или же они снизились? Очевидно, что все сказали бы, что они сократились. И все ошиблись бы. Сегодня нет ничего, чему либералы могли бы противостоять. Они провели свои реформы, и они присели к последствиям, которых они не ждали и даже не представляли себе.
В начале 70-х Ирвинг Кристол стал фокусом группы недовольных интеллектуалов в Вашингтоне. Они решили понять, почему оптимистическая политика либералов провалилась. И они нашли ответ в теориях Лео Штраусса. Штраусс объяснил, что сам базис либеральной идеи, "вера в индивидуальную свободу", и вызвал хаос, потому что подорвал общественные моральные основы, объединяющие общество. Индивидуумы преследуют их собственные эгоистичные интересы и это неизбежно ведет к конфликту. По мере роста движения многие молодые студенты, изучившие идеи Штрауса, прибыли в Вашингтон, чтобы присоединиться к группе. Одни, как Пол Вулфовиц, изучили идеи Штраусса в Университете Чикаго, как и Фрэнсис Фукуяма. Другие, как сын Ирвинга Кристола, Уильям, изучили теории Штраусса в Гарварде. Эта группа стала известна, как неоконсерваторы.
Уильям Кристол (сын Ирвинга Кристола):
Да, многие из них не могли занять академические посты, в политических науках и на философских факультетах, и не были страшно близки к тем консервативным или умеренно консервативным диспозициям. Правда в том, что многие люди, закончившие в Вашингтоне, начинали академически. Например, я, и Пол Вулфовиц тоже; и они решили, что, вероятно, не имеют хороших академических перспектив. Что у нас было общего, так это определенные сомнения насчет того, что однажды показалось великой определенностью и верой в либеральный прогресс. Философская почва либеральной демократии ослабла. Так, я думаю, что Штрауссовцы, прибывшие в Вашингтон, не считали себя Черчиллями или Линкольнами, позвольте вас заверить, но они ими были, вы знаете, есть что-то благородное в политической жизни и в политике, и они старались внести вклад в самых разных сферах.
Неоконсерваторы были идеалистами. Их целью было попытаться остановить социальную дезинтеграцию, которую, по их мнению, породили либеральные свободы. Они хотели найти путь объединить людей, чтобы дать им общую цель. Одним из главных факторов, повлиявших на них в этом деле, были теории Лео Штраусса. Они начали спасать миф об Америке, как единственной нации, чье предназначение - бороться со злом во всем мире. И в этом проекте источником зла был враг Америки в Холодной войне: Советский Союз. Поступая так, они верили, что не только придадут новый смысл и цель человеческим жизням, но также понесут в мир Добро демократии.
Профессор Стефен Холмс, политический философ:
Соединенные Штаты не только, - согласно Штрауссианцам - смогут нести Добро миру, но и сумеют преодолеть фундаментальные слабости американского общества, общества, которое страдает, почти гниет, на их языке, от релятивизма, либерализма, недостатка доверия к себе, недостатка веры в себя. Одним из главных политических проектов Штрауссианцев во время Холодной войны было усилить в американцах веру в себя и веру, что Америка фундаментально является единственной силой добра в мире, что ее надо поддержать, иначе восторжествует мировое Зло.
Но, действуя так, неоконсерваторам надо было победить одного из могущественнейших людей мира. Генри Киссинджер был госсекретарем при президенте Никсоне, и он не верил в мир Добра и Зла. У Киссинджера было беспощадное прагматическое виденье власти в мире. В условиях роста политического и социального хаоса в Америке Киссинджер не хотел страну, принявшую эти идеологические сражения. Напротив, он хотел найти общий язык с такими странами, как Советский Союз, чтобы создать новый тип глобальной взаимозависимости. Мир, в котором Америка будет в безопасности.
Генри Киссинджер, интервью 1975 года:
Я верю, что при всех нынешних известных неурядицах существует также экстраординарная возможность сформировать впервые в истории действительно глобальное общество, основанное на принципах взаимозависимости. И если действовать умно и прозорливо, мы сможем, я думаю, преодолеть все эти неурядицы, как родовые схватки более творческой, лучшей системы.
Киссинджер начал этот процесс в 1972, когда он убедил СССР подписать соглашение с Америкой по ограничению ядерных вооружений. Это было начало того, что назвали "разрядкой". И президент Никсон вернулся в Вашингтон, чтобы триумфально объявить, что эра страха миновала:
В прошлую пятницу, в Москве, мы присутствовали при начале конца той эры, которая началась в 1945. Этим шагом мы усилили безопасность обеих наций. Мы начали снижать уровень страха, уменьшая причины страха - для обоих наших народов и для всех людей в мире.
Но мир без страха был не тем, в чем нуждались неоконсерваторы для продвижения своего проекта. Они взялись разрушать виденье Генри Киссинджера. Благоприятную возможность дал им нарастающий коллапс американской политической власти, как за рубежом, так и у себя дома. Поражение во Вьетнаме и отставка президента Никсона после Уотергейта привели к кризису доверия к американскому политическому классу. И неоконсерваторы оценили их момент. Они объединились с двумя представителями правых в новой администрации Джеральда Форда. Одним был Дональд Рамсфельд, новый министр обороны, другой - Дик Чейни, глава администрации президента. Рамсфельд начал произносит речи, утверждая, что Советы игнорируют соглашения Киссинджера и тайно производят свое оружие с намерением атаковать Америку.
Дональд Рамсфельд, министр обороны, речь 1976 года:
Советский Союз был занят. Они были заняты в плане их уровня усилий; они были заняты в плане обычного оружия, которое производили; они были заняты в плане экономического роста; они были заняты в плане расширения их институционной способности производить дополнительное оружие в дополнительных количествах; они были заняты в плане расширения их способности нарастающего улучшения характеристик этого оружия. Год за годом, год за годом они демонстрировали, что они тверды в намерениях. Они действовали целеустремленно. Теперь, ваш вопрос в том, что надо с этим делать?
ЦРУ и другие спецслужбы, постоянно следившие за СССР, при каждом сигнале угрозы говорили, что все это полные выдумки. В утверждениях Рамсфельда не было правды. Но Рамсфельд использовал свое положение, чтобы убедить президента Форда провести независимое расследование. Он сказал, что будут доказательства, что имеется скрытая угроза Америке. И расследование это должна была провести группа неоконсерваторов, одним из которых был Пол Вулфовиц. Целью было изменить взгляд Америки на Советский Союз.
Мельвин Гудман, Глава отдела ЦРУ по анализу СССР, 1976-1987:
И Рамсфельд выиграл эту интенсивную политическую битву, которая проходила в Вашингтоне в 1975 и 1976. Теперь, как часть этой битвы, Рамсфельд и другие люди, такие как Пол Вулфовиц, хотели попасть в ЦРУ. Их миссией было создать куда более суровый взгляд на СССР, его намерения, его точку зрения на борьбу и победу в ядерной войне.
Неоконсерваторы выбрали руководителем расследования хорошо известного критика и историка Советского Союза, Ричарда Пайпса. Пайпс был убежден, что бы ни говорили Советы публично, втайне они все еще стремятся атаковать и завоевать Америку. Таков их скрытый склад ума. Расследование было названо Команда Б и другим ведущим руководителем был Пол Вулфовиц.
Профессор Ричард Пайпс:
Идея заключалась в том, чтобы назначить группу сторонних экспертов, имеющих доступ к тем же доказательствам, что и ЦРУ, когда оно делало свои выводы, и посмотреть, не придут ли они к другим выводам. И меня пригласили возглавить это, потому что я не был экспертом по ядерному оружию. Я был, вообще-то, экспертом по мышлению Советов а не по вооружениям. Но реальным ключом был вопрос о советском мышлении, потому что ЦРУ смотрело не на него - они были известны, как "счетоводы", смотрели лишь на оружие. Но оружие можно использовать по-разному. Оно может быть использовано для обороны, или же в наступательных целях. Ладно, я собрал эту группу экспертов и мы начали просеивать факты.
Команда Б начала изучать все данные ЦРУ об СССР. Но при ближайшем рассмотрении было мало фактов об опасном оружии или оборонительных системах, о разработке которых они заявляли. Вместо того чтобы принять, что это означало, что эти системы не существуют. Команда Б сделала допущение что Советы разработали системы, которые были столь совершенны, что их нельзя было обнаружить. Например, они не могли найти факты, что советский подводный флот имеет акустические системы обороны. Это означает, заявила Команда Б, что Советы уже разработали новые, не-акустические системы, которые невозможно обнаружить. И это означает, что весь подводный флот Америки находится под невидимой угрозой, даже если этому нет никаких доказательств.
Доктор Анне Кан, Контроль за вооружением и агентства по разоружению, 1977-1980:
Они не могли сказать, что Советы имеют акустические средства обнаружения американских подлодок, потому что не могли их найти. И тогда они сказали, что есть, быть может, не-акустические методы, делающие уязвимым подводный флот. Но не было фактов, что у них есть не-акустические системы.
И они говорили - "Мы не можем найти факты, что они такое делают, что кто-то думает, что они это делают - значит, они должны это делать как-то иначе. Мы не знаем, как именно иначе, но они должны это делать".
- Даже если тому нет доказательств? (вопрос журналиста)
- Даже если нет доказательств. Так они говорили, что факт, что оружие не существует, не означает, что оно не существует. Это означает лишь то, что мы его не нашли.
Профессор Ричард Пайпс:
Да, вот что важно. Если чего-то нет, вот что это значит. По его отсутствию. По его отсутствию. Если вы верите, что они разделяют ваш взгляд на стратегические вооружения, и не говорят об этом, значит они в чем-то ошиблись. Что-то не так. И ЦРУ об этом не знало.
Тогда Команда Б обвинила ЦРУ в ошибке - недооценке тайной и мрачной реальности в СССР. Было не только много тайного оружия, которое не нашло ЦРУ, но оно ошибалось и в оценке того, что могло видеть, как с советской ПВО. ЦРУ было убеждено, что в ней было состояние коллапса, отражающее нарастающий хаос в экономике СССР. Команда Б заявила, что на деле это хитрое жульничество Советов. Система ПВО работает прекрасно. Но единственным фактом, подтверждающим это, был официальная советская методичка, гордо заявлявшая, что их ПВО полностью отлажена и функционирует без осечек. ЦРУ обвинило Команду Б в движении в мир фантазий.
Профессор Ричард Пайпс:
ЦРУ весьма неохотно имело дело с обоснованиями, которые нельзя было предъявить в математической форме. Они, я бы сказал, считали это мягкими доказательствами. Они имели дело с реальностью, тогда как это были фантазии. Вот как это теперь воспринималось. По этой теме все время были баталии.
- Вы думаете, что это фантазия?
- Нет! Я думаю, это была абсолютная реальность.
Доктор Анне Кан:
Я могла бы сказать, что все это были фантазии. Я полагаю, они посмотрели на радары у Красноярска и сказали "Это лазерное оружие", хотя ничего подобного там не было. Они даже взяли русский военный учебник, точное название которого - "Искусство побеждать". А они перевели его и принесли в Команду Б под названием "Наука завоевания". Есть разница между "завоевание" и "побеждать".
И если вы посмотрите большинство специфических утверждений Команды Б о системах вооружения, изучите их одно за другим, - все они ошибочны.
- Все?
- Все.
- Ни одного верного?
- Я не думаю, что что-либо в Команде Б было действительно верным.
Неоконсерваторы создали группу лоббирования для публикации открытий Команды Б. Ее назвали Комитет по существующей угрозе и растущее число политиков присоединилось к нему, включая кандидата в президенты Рональда Рейгана. С помощью фильмов и ТВ Комитет нарисовал мир, в котором Америке угрожали тайные силы, которые могли ударить в любое время, силы, которые Америка должна покорить, чтобы выжить.
Александр Солженицын:
Концентрация мирового зла, ненависти к человечеству имеет место. и она полна решимости разрушить наше общество. Должны ли вы ждать, пока молодежь Америки должна будет пасть, защищая границы нашего континента?!
Эта драматическая битва между добром и злом была именно разновидностью мифа, которые, как Штраусс учил своих студентов, будут необходимы для спасения страны от морального упадка. Это могло быть неправдой, но это было необходимо чтобы восстановить в народе виденье предназначения Америки, что должно придать смысл и цель его жизни. Неоконсерваторы преуспели в создании простой фикции - виденья Советского Союза как центра мирового зла, а Америки - как единственной страны, которая могла бы спасти мир. И это кошмарное виденье начало давать неоконсерваторам великую силу и влияние. Штрауссианцы начали создавать мировоззрение, которое было фикцией.
Профессор Стефен Холмс, политический философ:
Мир не разделен на добро и зло. Битва, в которую мы втянуты, не есть битва между добром и злом. США, как ясно, если посмотреть, сам делали и плохое, и хорошее. Как любая великая держава. Такова история. Но они хотели создать мир моральных достоверностей и создали мифологию - сказки - описывающие любую силу в мире, мешающую США, как нечто сатанинское или ассоциируемое со злом.
В начале 1970-х Египет был трансформирован. На поверхности, он стал модернизированным, вестернизированным государством с процветающим средним классом, пользующимся наплывом западного капитала, который инвестировался в страну. Одним из членов этой процветающей египетской элиты был Айман Завахири. он был молодым врачом, только начинающим свою карьеру.
Омар Аззам, двоюродный брат Аймана Завахири:
Айман был идеальной персоной, врачом, происходившим из очень хорошей семьи. Он был отцом и профессором в университете, его дед был послом, другой дед был Шейх Аль-Азара; весьма уважаемая семья. Он привык быть человеком, действующим по книге. Он не искал престижа, не искал денег, не искал пропаганды. Айман стал лидером благодаря своим качествам.
В реальности Завахири был лидером подпольной исламистской ячейки. Группа, в которой он начал еще школьником, которую он сформировал на идеях Саид Кутба, выросла. Идеи Саида Кутба были теперь широко распространены в Египта - прежде всего среди студентов - потому что его предсказания о коррупции с Запада казалось, становились правдой. Правительство президента Садата контролировалось кучкой миллионеров, подпиравшихся западными банками. Банки занимались тем, что Садат назвал его политикой открытых дверей. В западных СМИ Садат отрицал всякую коррупцию. Все египтяне знали, что он явным образом лжет.
Президент Саддат, 1977 год:
Кому была выгодна ныне политика открытых дверей? Таксистам. Либералам. Всем им была выгодна политика открытых дверей. Нет, говорили они, тут нет миллионеров и т.п. Нет, совсем нет. Это чистейшая, чистейшая черная пропаганда со стороны Советского Союза и его агентов здесь, в стране.
Завахири был убежден, что теперь пришло время реализовать виденье Кутба. Авангард должен подняться и свергнуть этот коррумпированный режим.
И человеком, который смог дать исламистам эту возможность, был Генри Киссинджер. Как часть его усилий создать стабильный и сбалансированный мир, Киссинджер убедил президента Садата начать мирные переговоры с Израилем. Для Киссинджера, жесткого прагматика, религиозные расхождения и ненависть к делу не относились. Самым важным было создать безопасный мир. И в 1977 Садат полетел в Иерусалим, чтобы начать мирный процесс. Для Запада это был героический поступок. Но для исламистов это было полное предательство. оно показало, что мышление Садата столь испорчено Западом, что он теперь полностью под его контролем. И по теории Саида Кутба это значило, что он больше не мусульманин и потому его справедливо убить.
Затем, в 1979, аятолла Хомейни показал Завахири, что его мечта о создании исламского государства может быть реализована. Хомейни вдохновился и восстал против шаха Ирана. Шах был другим лидером, который позволил западным банкам коррумпировать его страну. который позволил западным банкам коррумпировать его страну. Хомейни продвинул вперед идею исламского государства Хомейни продвинул вперед идею исламского государства - это поразительно походило на идеи Кутба. Он признал это, поместив портрет Кутба на одной из почтовых марок новой Исламской республики. В своей первой проповеди Хомейни адресовался Западу. "Да", сказал он ему, "Мы реакционеры а вы просвещенные интеллектуалы. Вы, кто хочет свободу для всего, свободу, которая испортит нашу страну, испортит нашу молодежь, свободу, которая вымостит путь угнетателю, свободу, которая утянет нашу страну на дно".
Интервью с Саддатом в машине:
- Более чем недовольным, это постыдно! В самом деле! Я сам был одно время Генсеком Исламского Конгресса. Давать этому имя "Исламская революция" - это преступление. В первую очередь преступление против Ислама.
- Президент Садат, ожидаете вы, что шах примет приглашение?
- Это кажется хорошим решением именно сейчас. Сошлитесь на меня: мой самолет готов доставить его сюда. В любое время.
В конце 1980 Айман Завахири вместе с другими последователями Кутба, сформировавшими ячейки собрались вместе. Они создали организацию, Его лидером был Абдель Салам Фарадж. И Фарадж настаивал, что они убьют Садата таким показательным образом, который шокирует массы. Это заставит их увидеть подлинную реальность окружающей их коррупции, и они поднимутся и свергнут режим.
Камаль Хабиб, основатель исламского Джихада:
Исполнителями убийства была группа армейских офицеров, входивших в Исламский Джихад. Их немедленно арестовали и режим развернул массированную охоту за теми, кто стоял за заговором. Но эффект убийства в народе Египта был не тот, на который надеялся Завахири. В ту ночь Каир сохранял спокойствие. Массы не восстали. И в последующие недели Завахири и многие другие заговорщики были арестованы. Убийц немедленно судили и казнили. Но затем около 300 исламистов, включая Завахири, были судимы в павильоне на Каирской промышленной выставке. Было договорено, что Завахири будет их оратором.
Айман Завахири обращается из клетки в зале суда:
- Мы хотим обратиться ко всему миру! Кто мы? Кто мы? Почему они доставили нас сюда? И что мы хотим сказать? По первому вопросу: мы мусульмане! Мы мусульмане, которые верят в свою религию в наших главных чувствах, в нашей идеологии и практике. Мы верим в нашу религию, в идеологи и на практике. И потому мы стремились установить исламское государство и исламское общество!
- Ля илла ля-ильалла! Ля илла ля-ильалла! (кричат исламисты в клетках)
Гиллес Кепель, историк исламистского движения:
На суде Завахири был приговорен к трем годам тюрьмы, вместе со многими другими из Исламского Джихада. Его поместили в камере за Национальным музеем полиции, где его, как и Саида Кутба, пытали. И под этими пытками он начал интерпретировать теории Кутба куда более радикальным образом. Загадкой для Завахири было, почему народ Египта не сумел увидеть правду и восстать. Это, должно быть, из-за заражения эгоистичным индивидуализмом, так глубоко проникшим в сознание людей, что они стали похожи на своих коррумпированных лидеров. Завахири теперь осознал страшную двусмысленность аргумента Кутба. Не только такие лидеры, как Садат, больше не были мусульманами, но и сами народы тоже. И Завахири поверил, что это означает, что их тоже можно законно убивать. Но столько убийств, уверовал Завахири, имели бы благородную цель, потому что страх и террор возникли бы в сознании простых мусульман. Это встряхнуло бы их и заставило видеть реальность иначе. Тогда они увидели бы правду.
Доктор Аззам Тамини, Институт исламской политической мысли:
И в этот же самый момент религия была политически мобилизована в Америке, но с совершенно иной целью. И вдохновляли это неоконсерваторы. Много неоконсерваторов стали советниками в президентской кампании Рейгана. И они стали еще ближе к Республиканской партии, они выковали альянс с религиозным крылом партии, потому что оно разделяло их цель морального возрождения Америки.
Ирвинг Кристол, основатель движения неоконсерватистов:
Мысль, что чисто светское общество может справиться со всеми страшными патологиями, одолевающими ныне наше общество, оказалась, я думаю, ложной. И это сделало меня с культурной точки зрения консерватором. Я полагаю, я действительно думаю, что религия сегодня должна играть роль в восстановлении страны. А либерализм не готов дать эту роль религии. Консерватизм готов, но не знает, как ему это сделать.
В конце 70-х в Америке были миллионы христианских фундаменталистов. Но их проповедники всегда призывали их не голосовать. Это означало бы компромисс с обреченным, аморальным обществом. Но неоконсерваторы и их новые республиканские союзники вступили в альянс со многими могущественными проповедниками, которые призвал свою паству вовлечься в политику в первый раз.
Джеймс Робисон, христианский фундаменталистский проповедник:
Пауль Вейрих, религиозный активист от Республиканской партии:
- Буквально миллионы? (вопрос журналиста)
- Буквально миллионы.
И в начале 1981 Рональд Рейган пришел к власти в Америке. Религиозные голоса были решающими на этих выборах, потому что многие миллионы фундаменталистов в первый раз проголосовали. Как и надеялись многие неоконсерваторы, им дали власть в новой администрации. Пол Вулфовиц стал главой политического штаба Госдепартамента, тогда как его близкий друг Ричард Перл стал помощником министра обороны. И глава Команды Б, Ричард Пайпс, стал главным советником Рейгана. Неоконсерваторы верили, что теперь у них есть шанс осуществить их виденье революционного предназначения Америки - агрессивно использовать мощь страны, как силу добра в мире и в эпической баталии разгромить Советский Союз. Это виденье они разделяли с миллионами своих новых религиозных союзников.
Кто-то выступает в церкви:
Но неоконсерваторы встретили огромную оппозицию их новой политике. Она шла не только от бюрократии и Конгресса, но и от самого президента. Рейган был убежден, что СССР был силой зла, но все еще верил, что с ним можно вести переговоры об окончании Холодной войны.
Профессор Ричард Пайпс, советник президента Рейгана в 1980-1983 годах:
Чтобы убедить президента, неоконсерваторы выставили доказательства, что советская угроза велика, как никакая другая, даже из числа тех, что ранее указывала Команда Б. Они продемонстрировали, что большая часть терроризма и революционных движений на планете на деле - часть тайной сети, координируемой Москвой, чтобы завоевать мир. Главным поборником этой теории был ведущий неоконсерватор, бывший специальным советником госсекретаря. Его имя было Майкл Ледин и он был под влиянием бестселлера "Сеть террора". Там предполагается, что терроризм не есть фрагментарное явление, каким он кажется. На деле все террористические группы от ООП до РАФ в Германии и Временной ИРА - все они часть скоординированной стратегии террора, проводимой Советским Союзом. Но ЦРУ было полностью не согласно. Они говорили, что это просто новая фантазия неоконсерваторов.
Михаель Ледин, специальный советник государственного секретаря, 1981-1982:
Но у неоконсерваторов был могущественный союзник. Это был Уильям Кейси, новый глава ЦРУ. Кейси симпатизировал взглядам неоконсерваторов. И когда он прочел книгу "Сеть террора", она его убедила. Он собрал совещание аналитиков ЦРУ по СССР в их штаб-квартире и велел им сделать доклад для президента, чтобы доказать, что тайная сеть существует. Но аналитики ответили ему, что это невозможно, потому что большая часть информации в книге взята из черной пропаганды, придуманной самим ЦРУ для очернения СССР. Они знали, что сеть террора не существует, потому что сами ее придумали.
Мелвин Гудман, глава отдела ЦРУ по изучению СССР, 1975-1987:
- Вы ему это сказали?
Мы сказали ему это напрямую. Мы даже привели оперативников, которые рассказали это Биллу Кейси. Я думал, что это может сработать, но он всех нас прогнал. Кейси уже выстроил свое мышление. Он знал, что СССР был вовлечен в терроризм, и мы ничем не могли переубедить его. Ложь стала реальностью.
Наконец, Кейси нашел университетского профессора, который объявлял себя экспертом по террору, и тот сделал досье, подтверждающее, что тайная сеть террора существует. Под таким агрессивным лоббированием Рейган согласился дать неоконсерваторам то, что они хотели и в 1983 подписал секретный документ, фундаментально изменивший американскую внешнюю политику. Страна начала финансировать тайные войны, чтобы отбросить тайную советскую угрозу по всему миру.
Президент Рейган:
Это был триумф неоконсерваторов. Теперь Америка вступила в битву против сил зла во всем мире. Но то, что начиналось как разновидность мифа, который, как говорил Лео Штраусс, был необходим народу Америки, все более рассматривалось как, правда самими неоконсерваторами. Они начали верить в собственную фантазию. Они стали тем, что назвали "демократическими революционерами", которые применят силу, чтобы изменить мир.
Михаель Ледин, специальный советник государственного секретаря, 1981-1982:
- Всего лишь это.
- Да. Это не ядерная физика, знаете ли. Я считаю, что свободу довольно просто получить.
Цитата из любимого ковбойского фильма Лео Штраусса:
Неоконсерваторы взялись трансформировать мир.
В эпизоде на следующей неделе окажутся объединяющими силы с исламистами в Афганистане и вместе они поведут эпическую битву против Советского Союза. И те, и другие верят, что победили Империю Зла. Но эта воображаемая победа оставила их без врага. И в мире, разочаровавшемся в великих политических идеях, им понадобится изобрести новые фантазии и новые кошмары, чтобы удержать свою власть.
ПРОДОЛЖЕНИЕ. ЧАСТЬ 2.
СЕРИЯ 2
17 страница